Мы никогда не умрем, сказала я Диме, вытирая слезы. Мы особый, избраннный вид человечества. Мы набиваем синяки бахромой и шишки салфеткой, сносим спиной оконные рамы, трижды режемся одним и тем же листом бумаги, открываем стеклянные банки скалкой, расческой, штопором и кроватью, ломаем ноги, спотыкаясь об английскую литературу, и моем металлической мочалкой ёлочные игрушки. И всё еще живы. Я нами горжусь.